К.Е. Петров, М. Снеговая, Д.А. Чубаров
Номенклатурные корни российской элиты: 30 лет спустя

...Авторы исследуют генезис российской политической элиты в рамках кросс-методологического подхода, включающего в себя использование репутационных и позиционных способов идентификации элит и метода исследования, базирующегося на отслеживании социального происхождения. Эмпирической основой служит оригинальная база данных элит по состоянию на 2021 год, включающая два элитных списка: позиционный и репутационный. Позиционный список, который определен на начало августа 2021 года, включает 112 персоналий, занимающих позиции во властных структурах и обладающих серьезным влиянием. Репутационный список включает 100 персоналий и основан на широко цитируемой экспертной модели российской элиты «Политбюро 2.0»...
По итогам исследования получены следующие результаты: в позиционном списке имеют отношение к советской номенклатуре... 59 из 112 человек (52,6 %), в репутационном списке — 50 из 100 (50 %). На основании дескриптивного сравнительного анализа двух независимых списков можно прийти к выводу, что номенклатурный «бэкграунд» в современной российской элите имеют 50—52 % акторов, и еще 13—15 % могут относится к ней со значимой долей вероятности. Особенно важно, что данная пропорция обнаруживается вне зависимости от подхода, на основе которого составлен список элитных персоналий.

читать дальше...Большой процент рассматриваемых фигур из списков российской политической элиты образца 2021 года успели сделать эффективную карьеру в рядах советской номенклатуры (44 % в репутационном списке).
Представителей поколения 1940-х оказалось 13 человек. Для них карьера внутри номенклатуры также является скорее правилом, чем исключением. Однако действительно высокие позиции занимали лишь 3 человека: В. Зубков, первый заместитель председателя Ленинградского областного исполнительного комитета, его коллега в статусе заместителя В. Матвиенко и бессменный лидер КПРФ Г. Зюганов – заведующий сектором пропаганды в отделе агитации и пропаганды ЦК КПСС. Карьеры еще 10 персон скромнее. Они говорят об их успешном вхождении в средний слой номенклатуры: чиновник второго ранга в советском заграничном представительстве (Ушаков), заместитель начальника Управления Министерства газовой промышленности СССР (Тринога), начальник Управления по науке и технике Мосгорисполкома (Евтушенков), профессор ведомственного силового вуза (Зорькин).

Как показывает биографический анализ, для когорты 1950-х занять высокую номенклатурную должность к моменту распада СССР было уже значительно сложнее. Как правило, представители этой когорты смогли пробиться в нижние и реже средние слои номенклатуры. Это чиновники уровня заместителя начальника управлений в советских министерствах (Лавров), начальники и заместители начальников исполкомов областей и краев СССР (Толоконский, Трутнев), сотрудники, как правило в статусе начальников отделов (Чайка) или инструкторов (Шойгу) краевых организаций КПСС, прокуроры (Устинов, Козак), наследственные (Михельсон) и заслуженные (Грызлов, Алекперов) красные директора, дипломатические работники второго разряда (глава ВТБ Костин, Дмитриев) и, конечно, офицеры КГБ (Полтавченко, Чиханчин, Чемезов, Нургалиев и т. д.) К ним же мы относим мелких партийных боссов на крупных предприятиях (Памфилова), в университетах (Бастрыкин) и секретарей райисполкомов (Мутко).
Хотя большинство представителей многочисленной когорты 1950-х,к которой относится и президент В. Путин, имеет следы номенклатурной карьеры, 26 нынешних элитариев такой карьеры не имеют. Однако оценки по семье и вузу могут скорректировать наши представления об отсутствии связей с номенклатурой для таких персон, как Брычева и Белоусов (один балл и за семью, и за вуз).

Теперь поговорим о карьерах людей из когорты 1960-х, которым на момент распада СССР было не более 30 лет. Среди них серьезные карьеры на номенклатурных позициях уже скорее исключение, чем правило, и тех, кто сделал действительно серьезную карьеру, просто нет. Кого мы записали в карьеристы в этой когорте? В первую очередь комсомольцев, например, нынешнего первого замглавы Администрации Президента Кириенко. Нынешний директор Росатома Лихачев встретил распад СССР, будучи секретарем Горьковского горкома ВЛКСМ. Лучшую карьеру в комсомоле сделала Джахан Поллыева (род. в 1960 г.), дойдя до должности заведующей политико-правовым отделом Научно-исследовательского центра при Институте молодежи ЦК ВЛКСМ и Госкомтруда СССР. Кроме того, в эту категорию попали старший экономист Министерства финан-
сов РСФСР Силуанов, сотрудник системы внешней торговли СССР Потанин и молодой сотрудник МИДа (по протекции приемного отца и распределению) Песков. Мы приписали к карьеристам и явно аффилированных с КГБ работников, например Сечина, который некоторое время вконце СССР отвечал в ЛГУ за выезд советских студентов и преподавателей за границу, а также работников советской прокуратуры по распределению после элитных вузов (Чуйченко), дипломатических работников (Громов). Среди более спорных случаев – чистые силовики: офицеры КГБ без очевидного функционала (Зиничев, Кочнев, Серышев) и советский офицер с дополнительным политическим образованием (Меняйло), молодой международный корреспондент в Париже гос. агентства ТАСС (Щеголев).
В этой категории уже заметно, что начальные номенклатурные должности с рубежа 1960-х достаются почти исключительно тем, у кого есть семейный статус, но этот вопрос явно выходит за рамки настоящей статьи.

Когорта рожденных в 1970-х внутри российской элиты медленно, но верно растет. В нашей выборке она включает 29 человек. Все они были очень молоды на момент распада СССР, чтобы занять ответственную должность для начала успешной карьеры. Таким образом, прямой карьерный анализ здесь невозможен. Но с точки зрения номенклатурности через социализацию оценка возможна: в четырех случаях мы идентифи-
цировали вуз как элитный. Из представителей этого поколения по происхождению однозначно к номенклатуре могут быть отнесены Вайно и Ярин, с оговорками – Турчак и Патрушев-младший. К сожалению, именно в этой когорте пробелы в семейной биографии становятся правилом. Сразу у девяти (треть всей группы) молодых элитариев полностью отсутствуют данные о родителях, причем речь идет не только о силовиках, включая
публичную фигуру Генпрокурора Краснова. Российское общество ничего не знает о семейном происхождении высокопоставленных гражданских чиновников Правительства Мишустина: Абрамченко, Григоренко, Шадаева, Решетникова, Акимова, Шаскольского и экс-министров Дитриха и Акимова (глава Почты России).

Наконец, из когорты 1980-х в нашу выборку вошло 6 персон. Это министры Котяков, Любимова, Козлов, губернатор Алиханов, предприниматель Кириенко и помощник президента Орешкин. Ни карьерно, ни через высшее образование с номенклатурой СССР они по понятным причинам не связаны. Однако по семейной истории трое из них имели отношение к низшей номенклатуре, а еще один (Козлов) не раскрыл о своих родителях даже минимальных данных. Таким образом, с течением времени карьерный анализ будет давать всё меньше возможностей проследить связи с номенклатурой, а анализ происхождения – предоставлять больше таких возможностей.

...На основании дескриптивного сравнительного анализа двух независимых списков мы можем заключить, что номенклатурный «бэкграунд» в современной российской элите имеют 50–52 % акторов, и ещё 13–15 % могут относиться к ней со значимой долей вероятности. Особенно важно, что данные показатели обнаруживаются вне зависимости от подхода, на основе которого составлен список элитных персоналий. Еще раз укажем на то, что часто информация является неполной и требующей уточнения. Кроме того, при интерпретации полученных нами результатов важно учитывать, что мы решили исключить из наших оценок максимально возможное число спорных случаев. В ситуации неполной определенности либо нехватки данных мы ставили оценку «0» (рассматриваемая фигура вполне могла быть укоренена в советской номенклатуре, но у нас нет доказательств). Многие из тех, чье происхождение мы не стали считать «номенклатурным», имеют значительные лакуны в своей биографии (особенно это касается многих министров, назначенных в 2019–2020 годах).

...Российская политическая элита имеет сильную межпоколенческую связь с советской номенклатурой и во многом наследует ей, а процент выходцев из советской номенклатуры в российской политической элите образца 2021 года по-прежнему высок. Почти половина из списка проанализированных нами лиц имеют с номенклатурой явную ассоциированную связь.
Верхняя граница доступной оценки связи между советскими и российскими элитами может оказаться даже выше при условии углубленного исследования в форме контактных глубинных личных интервью вместо сбора материалов по открытым источникам. Но даже если остановиться на минимальных цифрах, то стоит признать, что это серьезный фактор кооптации: выходцы из социального класса, представлявшего на момент рас-
пада СССР около 1,5–2 % населения страны, составляют половину современной российской элиты. Концепция о «номенклатурном» происхождении российских политических элит остается крайне актуальной и может являться значимой альтернативой для милитократического видения. Так, доля силовиков в российской политической элите составляет, по самым оптимистичным данным, около 25 % , а по более точным подсчетам – всего 13,9 %.

Нехватка информации в открытых источниках по-прежнему является значимой проблемой предлагаемого нами метода исследования. Так, в зону отсутствия итогового решения в рамках бинарного анализа вошли 36 % включенных в выборку лиц. Мы знаем о социальном бэкграунде российских элит только то, что они сами о себе сообщили. Новое поколение российских элит (рожденное в 1970-х, получившее образование в 1990-х и сделавшее карьеру в 2000-х) либо скрывает информацию о своем происхождении, либо еще не успело представить публике свои официальные биографии.

Полученные нами результаты показывают, что социальный слой советской номенклатуры несомненно обнаруживает высокую способность к сохранению и самовоспроизводству даже спустя 30 лет после распада СССР и образования независимых государств. Два полученных нами ответа: «советская номенклатура осталась у власти» и «советская номенклатура претерпела серьезные изменения» – в принципе не противоречат друг другу. Наследие социальной группы советских управленцев на практике оказывается более живучим, чем может показаться на первый взгляд. В этом контексте формулировка «распад Советского Союза» может ввести в заблуждение. Она логически подразумевает разрушение старой системы и создание новой, однако старая элита – пускай и не в полном своем составе и скорее через представителей средних своих ступеней – сохранила свою власть и свой социальный статус. Возможно, просто потому, что некому было ее заменить.

Особняком стоит вопрос о практических последствиях широкой представленности в элите персон, связанных с советской номенклатурой для политического курса страны. Мы лишь отметим, что небольшая представленность высшего слоя советской бюрократии и серьезная доля представителей нижнего и среднего уровней иерархии, на которую обращали внимание исследователи еще в 1990-е годы, сохраняется как структурная особенность и в 2021 году. Можно попробовать связать недостаточную толерантность элит к демократическим практикам, постоянное подавление свободной конкуренции за выборные посты и желание опираться на жесткие, ригидные традиционные структуры с доминированием в элитной среде представителей тех уровней советской иерархии, где дискуссии и обсуждение приказов сверху пресекались, а переговорных практик, голосования и элементов коллективного управления, характерного для уровня кандидатов и членов партийного Политбюро, не существовало.

cyberleninka.ru/article/n/nomenklaturnye-korni-...