Я прекрасно знаю момент перелома. Были взорваны русские броненосцы «Ретвизан», «Победа»... и для меня еще вчера не подозревавшей о существовании русского Андреевского флага, а на трехцветные флаги смотревшей как на атрибут полиции и дворников, вдруг выяснились совершенно особенные вещи. Я почувствовала совершенно определенно, что я воюю с Японией, предательски напавшей на русские суда, не правительство, не армия, а я, я с ней воюю, я ее ненавижу и презираю, потому что люблю - кого? В. В.? Василечка? Лялю? Нет, кроме них я любила - Россию!
...Конечно, у нас не было никаких сомнений в победе России. Первое крупное поражение у Тюренчена ошеломило... А потом пошло - удар за ударом... И удивительно - с каждым ударом все дороже и дороже становилось то, что называлось во мне «Россией» и чего я раньше в себе не подозревала. Оно все росло и росло, распространяясь вширь и вглубь и заполняя и поглощая все остальные интересы.