Свидетелей юности Гитлера — Хойслера, Ханиша, доктора Блоха, Кубичека и Самюэля Моргенштерна, бывших соседей по общежитию и линцских однокашников — весьма удивила политическая карьера, которую он сделал в Германии после 1919 года... Тот Адольф Гитлер, с которым они общались, ничем не выделялся на общем сером фоне венских поденщиков и безработных — ни особыми талантами, ни особой беспринципностью, ни криминальными наклонностями. И уж тем более не было в нем ничего «демонического». Гитлер в юности — хилый чудак, чуравшийся работы, увлекавшийся странными теориями о возникновении мира и боготворивший «немецкий народ», вспыльчивый спорщик, который хотел, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним, и не давал собеседнику шанса доказать свою правоту...
читать дальшеВ творческих и интеллектуальных кругах Вены на рубеже веков такой человек, как Гитлер, тоже никого не мог заинтересовать. Ни толики таланта. Типичный обыватель. Представитель «маленьких людей», гордый тем, что отец у него — чиновник. Оригинальных идей не предлагает, творческой жилкой и остроумием не отличается, а если начнет говорить, то всегда заученными фразами из газет, сектантских брошюр и книжек. Известно замечание Карла Крауса: о Гитлере ему сказать нечего. Невозможно выразить точнее всеобщее недоумение по поводу того, что именно этот австриец сумел сделать карьеру в Германии...
В Вене Гитлер приобрел опыт, который позже положит в основу своей политики. У Карла Люэгера он перенял тактику народного трибуна, который апеллирует к эмоциям масс и жертвует собой ради своих приверженцев — «маленьких людей», который поднимает их самооценку, выделяя из массы некое меньшинство, чтобы превратить его в объект глумления. В частной жизни народный трибун непритязателен, скромен, не имеет семьи. Подобно пастырю он посвящает себя исключительно служению своему «народу».
У Шёнерера Гитлер заимствовал идею пангерманства, стремление объединить в одно государство всех немцев, включая австрийских; в конечном итоге это означало «аншлюс» немецких частей Австрии и Судетской области.
На примере Франца Штайна он сумел изучить агрессивную тактику внепарламентской оппозиции: «интернациональных» социал-демократов можно лишить поддержки немецких рабочих, чтобы вернуть их в ряды «единого немецкого народа».
Карл Герман Вольф стал для него образцом борца, неутомимо и яростно защищающего интересы немцев. На его примере Гитлер мог убедиться в бессилии властных структур перед лицом фанатичного меньшинства.
Националистические немецкие партии в Габсбургской империи, которые грызутся между собой — это отталкивающее зрелище доказало ему необходимость преодолеть социальные и политические границы внутри «благородного народа» ради достижения успеха.
Гитлер приобрел в Вене обширные знания, голова его теперь полна конкретными фактами, цифрами: это длина и ширина Дуная, это даты жизни архитекторов Рингштрассе, детальные планы исторических построек, произведения Вагнера, тонкости театральной машинерии, план сражения при Кениггреце и героическая история немцев. Здесь же он узнал о приветствии шёнерианцев — «Хайль!», о свастике приверженцев фон Листа, о германских культах, об идее выведения чистой расы и о предложении Карла Иро взять под контроль цыган, нанеся им на предплечье татуировку с номером. В 1913 году, когда Гитлер покинул Вену, в его голове была странная мешанина из неведомо откуда вычитанных сведений, сохранившихся в его превосходной памяти. Позже, в Германии, эти обрывки сложились в мозаику «мировоззрения», основанного на расовом антисемитизме.
Бригитт Хаманн «Гитлер в Вене»